СЛУЧАЙ НА ОЗЕРЕ

      В д. Твердякино из Заполярного приехал на постоянное место жительства Новак Георгий. Поздно вечером иду я мимо его дома, смотрю, горит свет, я решил зайти. Вхожу и вижу сидят, изрядно выпивши Георгий и его сосед дядя Миша. На столе работает самогонный аппарат прямо в длинногорлую бутылку. На мой вопрос:
— Что это?
Получил ответ:
— Виски. Хочешь, присоединяйся.
      Я попробовал, дрянь дрянью и пахнет. Тут Георгий попросил взять их получить, ибо никогда он не лучил. Я согласился, и мы поехал» луку Теменка. Ночь была холодная, и Георгий оделся в шубу и треух. Теменка лука мелкая, но илистая. Название своё она получила от речки Теменки, впадающей в луку. Зажгли фонарь, я стал на нос лодки, дядя Миша сел за вёсла. Только мы проехали несколько метров, как в лесу раздался рёв медведя. Ребята присмирели, я их успокоил, рассказав им, что зверь боится такого яркого огня, да воду и человека не очень-то жалует. Постепенно про медведя забыли, так как стала появляться рыба. Георгий встал рядом со мною и с азартом стал всматриваться в воду. Как это, я вынимаю рыбу, а он даже не видит, где она находится. Вот за обредком раздался всплеск воды. Ясно было, что это удар по воде хвостом сделала большая рыбина. И вот по круговой линии, рассекая, как торпеда верхний слой воды, шла к нам щука. Она остановилась прямо под фонарём. Я скомандовал:
— Григорий, бей!
      Он размахнулся и изо всей силы ударил в щуку, не зная того, что сапропель это не дно водоема. Остями он сбил фонарь, и сам полетел за борт вниз головой. Я смотрю, из воды торчат его ноги. У меня мелькнула мысль, что он в грязи задохнётся. Подскочил дядя Миша, и вдвоём мы еле вытащили его в лодку. Лодка так и осела от такого груза. Сначала мы испугались, затем очухались и расхохотались на всю луку. Ясно было, что рыбалка закончилась, и надо возвращаться домой. А утром жена Георгия с чертыханьем развешивала на заборе его прополосканное бельё. Я спросил, как Георгий? Она ответила:
— Лежит под ватным одеялом и лечится самогоном.
Я не утерпел, зашёл и вижу — лежит красно солнышко, улыбается, рассматривая меня через очки, и говорит:
— Я чуть вчера не утоп. Спасибо, вытащили меня.
      И с этого дня охоту лучить рыбу у него как рукой сняло, больше он никогда не просился, — напугался на всю жизнь.
После этого случая любовь к луке Теменке не остыла. Я её всегда любил за её рыбность. В детстве я с братом Колей ездил туда из города на вёслах ставить мережи и лучить. Там много было карасей, и полюбила её вновь запущенная из Европы рыба линь. Она хорошо кормила нашу семью.

НА САМОХОДНОЙ БАРЖЕ
ЗА РЫБОЙ

      Савинов Женя работал в пищеторге. Он только что получил новенькую самоходную баржу. Весна была ранняя, но затяжная. Лёд на озере не расходился, но были большие забереги. Вот мы и решили съездить на барже за рыбой в Гнилецкие озёра. Погрузили на палубу лодку и отправились в путь. А путь был трудный. Надо было пройти на барже 14 километров по ледяному полю. Мы решили пойти от города по ледокольной полынье. Затем обогнули остров Кличен по заберегу. От Кличена до острова Городомля по ледокольному следу. Остров Городомлю обошли по заберегу до северной пристани. Затем по ледокольному следу прошли до Ниловой Пустыни. И вот здесь начались наши мучения. Лед здесь был белый, смороженный. Нам приходилось с ходу въезжать на лёд, давить его корпусом баржи и таким способом, вперёд-назад, мы, хотя и медленно, продвигались вперёд. Труднее всего было пробиваться от Ниловой Пустыни до Толстика. Мы сомневались в крепости корпуса баржи. Но когда мы вышли к берегу Хачина, радости нашей не было конца. Здесь были хорошие забереги и до озёрков рукой подать. Малым ходом, без остановок дошли до места назначения.
      Озёрки с Селигером соединяются небольшой речкой, которая была перегорожена мережей. Язи гуляли в речке, но в мережу не шли, хитрая рыба, её так дёшево не возьмешь. Мы ткнулись в берег носом баржи, спустили на воду лодку, подвесили фонарь, закусили после праведных трудов и стали ждать темноты. А язи гуляли в речке. Как только солнце ушло за горизонт, темнота пришла быстро. Мы зажгли фонарь, рыба гуляла. Коля Сумочкин с радости со всего маха ударил остями в рыбину и попал в фонарь. Фонарь с грохотом полетел в воду, и рыбалка наша на этом должна была закончиться. Мы, молча достали из воды фонарь, вместо разбитого стекла поставили слюду. Хорошо, что у меня с собой была взята запасная сетка. Поставили сетку, обожгли ее, и фонарь заработал. Все делалось стоя в воде по колени и молча. Только тогда, когда заработал фонарь, начался робкий предупредительный разговор. Мы, не влезая в лодку, стали колоть язя, который уже почти весь ушёл в Селигер. Но мы свою норму насобирали. В мережу язь так и не пошёл.
      Находясь длительное время в холодной воде, мы изрядно замёрзли. Коля предложил выпить «для сугреву». Я отказался, зная, что водка в таких случаях только ухудшает согревание организма, но они выпили. Надо было ехать, иначе может опуститься мороз и к утру мы будем зимовать, так как лед скуёт воду. К нашему удивлению мы домой доехали спокойно, без приключений. Перед нами только что прошёл ледокол и путь был свободен ото льда. Дома нас ждали семья, ужин и тёплая постель. Утром я пошёл на работу на водную пристань, где я должен был подписать теплоход «Иван Григорьев». Подписывая теплоход, я всё время обращал внимание на Уницкую рожину. Это заметил начальник пристани. Он подошёл ко мне и спросил: «Что? Наверное, соскучился по воде. Что так часто смотришь вдаль?». Я ему сказал, что не скука меня тревожит; а сети, которые мы поставили под лёд на весеннюю путину. Весна затянулась, озеро не расходится, будет «тухляк».
       «Чего беспокоится? Давай на теплоходе съездим и снимем».
      Я отказался. Корпуса теплохода старые, можно получить пробоину, тогда будет беда. Того и рыба не стоит.
      «Ну, как хочешь. Было бы предложено».
      К вечеру я сходил к Жене, и мы решили ехать назавтра, после обеда, на его барже, ведь она у нас была опробована. В обед я вернулся со школы, смотрю, сын Михаил идёт на берег и спрашивает у меня: «Ты куда?» Я ему сказал, что мы с дядей Женей поедем снимать сети на его барже. Он мне сказал: «Можешь не торопиться». Они уже съездили и привезли сети и рыбу. Я не поверил. Но когда пришёл на берег; то убедился своими глазами. Стояла баржа, на палубе лежали разнообразные сети и рыба. Они мне рассказали, как всё было, и я остался доволен.
      «Тухляк» тоже был. Эту рыбу я переработал и получил из нее прекрасный судаковый балык. Для этого нужна рыба с душком. Судаков я распластал, отрезал головы, хвост и плавники, прорезал спинку для ускорения соления, промыл в воде, затем в марганцовом растворе для окисления, посолил и поставил в холод. Через два часа приступил к копчению. Коптить надо 40 минут. Затем медленно охладить и балык готов к употреблению. Вкусовые качества отменные. Друзья, родные, знакомые все его кушают с похвалой, причмокивая жирными губами. Недаром в Осташков ездили за рыбой из Новгородчины и покупали только рыбу - тухлятинку с душком, коптили и ели.

БРАКОНЬЕРСТВО

      Инспекторами по охране водоёма были Симаков И. Е. и Никоноров Коля, мой друг детства, поэтому я ловил рыбу из озера свободно, хотя по нашим понятиям это называлось браконьерством. Ловил я её только для стола, для содержания семьи, ловил острогой. Вот в этом и есть вся загвоздка. Когда-то мои родители ловили рыбу таким способом, и это было нормально. А теперь это стало называться браконьерство. Хотя у нас самым основным браконьером является государство. Рыбозавод годовой план выполнял за счёт нерестящейся рыбы, электросетей и тралов. А мы, бедолаги, попали в браконьеры. Да ну ладно, пусть будет по их.
      Опишу только отдельные случаи.
      Вечереет. Погода стоит отвратительная, на озере ветер, волны. В такую погоду сиди дома и не рыпайся. Я лёг спать пораньше. Ночью просыпаюсь — тишина, даже не поверил своим ушам. Подхожу к окну, открываю форточку и правда — тишина. На озере темно, хоть в глаз коли, жутко стало. Появилось сомнение — ехать - не ехать, но страсть переборола, и я поехал, зная, что стоит только отъехать от берега, будешь чувствовать себя как дома. Я завёл мотор и поехал в чёрную бездну, управляя лодкой больше не по ориентирам, а по звёздам. Вот и Сорога. Я приглушил мотор и на тихом ходу поехал вдоль берега. На бегу горел костёр. Я сделал ещё тише работу мотора и вдруг почувствовал, что лодку кто-то тянет назад, как будто неведомая сила. Я выключил мотор и стал смотреть. Оказывается, лодку тянула назад сеть, запутавшаяся за мой мотор. Что делать? Ножа нет, а сеть капроновая, не оборвёшь. Хозяева подъедут — убьют, на Селигере это часто случалось. Всё кругом тихо, никто ко мне не едет. Я решил вынуть сеть и, отъехав в сторону, освободиться от неё. Сначала вынул один конец, потом второй, сел за вёсла и тихонько отъехал в сторону кладбища, там зажёг фонарь, снял винт, освободился от сети и стал лучить. Берег там песчаный, видимость была великолепная. Не успел я проехать и несколько метров, идёт прямо на меня огромный лещ свыше 4 кг. Такого надо бить только в шею, иначе сломаются зубья остей, у меня были такие случаи. Я ударил и прижал леща к земле, так как был не уверен в прочности посадки. Затем слез в воду в одежде и руками вместе с острогой поднял его в лодку. Недалеко гулял и второй такой же лещ. Я его также снял, а дальше были небольшие. Такой лещ это редкость, а раньше, по рассказам отца, только и ловили такого леща. А я вот за свою долгую жизнь только и поймал двух. Они были прекрасны, бронзового отлива, жирные и мясистые, а вкус бесподобный лещевой.
Вот я проезжаю то место, где горел костёр. На берегу тихо. Хозяева после выпитой чарки, видимо, спят крепким сном.
      Когда стал огибать рожину, смотрю, по самой поверхности, быстро работая хвостом, плывёт от меня какая-то большая рыбина. Я за ней, а она легла на дно. Смотрю с поперечными полосами на спине. Да это судак, а впереди оказалась целая стая. Я их потихоньку, не торопясь и стал собирать в лодку. В азарте я и не заметил, что стало светло и город виден как на ладони, да и рыбы у меня предостаточно. Я завёл мотор и поехал домой, а солнышко поднималось и ласково согревало мне спину.