АВИАЦИЯ

      С авиацией осташи знакомы с 1937 года. Тогда в Осташков из Калинина каждую зиму прилетало два самолета, на которых осташи катались бесплатно, а смельчаки прыгали с крыла самолёта на парашюте. Этим делом занималось добровольное общество содействия авиации и флоту. Но основательно с авиацией жители города познакомились в 1963 году, с автотранспортом — в 1969 году, когда на Ольшице рядом с еврейским кладбищем был построен аэродром гражданской авиации. Здесь летали самолеты по маршруту Осташков - Торопец - Ржев - Великие Луки - Смоленск. Я тоже летал, но удовольствия, можно сказать, не получал. Самолёт часто попадал в воздушные ямы и падал вниз. От перепада давления пассажиров тошнило, удовольствие скверное. За короткое время очень устаёшь. Бывали и ЧП. Поднимались мы с аэродрома Мигалово, набрали высоту, сделали разворот, чтобы лечь в рейс. Один из цилиндров мотора забарахлил. Самолёт зачихал, и нас стало трясти. Пилоты перепугались и стали разворачивать самолёт назад. На бреющем полёте самолёт приземлился на аэродром. Два часа ремонта, и мы снова в воздухе. И вот он — наш Осташков.
      Второй раз дело было зимой. Из пассажиров я был один. Весь салон был загружен дрожжами. Самолёт взял курс из Калинина не на Осташков, а на Смоленск. Мне пришлось лететь по всему маршруту. На каждой остановке самолёт примерзал к земле. Чтобы взлететь, мне приходилось вылезать из самолёта, раскачивать его и на ходу садиться в него. Так что в Осташков я вернулся только вечером, полуживой. Я почувствовал, что мы летим над городом по развороту самолета. Когда взглянул в окно — о, моя прелесть, ты красив, ты великолепен! Шпили твоих церквей направлены на меня, как бы приветствуя своё дитя. Я полупьяный вышел из салона самолёта и по берегу поплёлся домой. Прохожу мимо дома рыбинспекции и слышу оклик. Из дома, полуодетый, вышел Иван Евдокимович. Он позвал меня к себе. Узнав, в чём дело и откуда я иду, он пригласил меня в дом, сказав при этом: «Всё это мы  сейчас поправим». Он поставил на стол «Столичную», достал из холодильника тарелку с толстенными кусками нарезанного отварного угря, и началась беседа о друзьях, товарищах, о минувших днях. Подбодренный и разгорячённый, я пошёл домой. Это был мой последний рейс. Вскоре аэродром закрыли.

КАТАСТРОФА

      За свою жизнь я сделал три лодки. Первая вышла по чужим чертежам, неудачная. Я её продал в первый год. На второй проплавал 14 лет. А третья была прелесть. В ней были учтены все нравы и поведение Селигера. Лодка была большой грузоподъёмностью и хороша на ходу, как с грузом, так и без него. В год изготовления постройки с ней произошла беда. Мы ехали с дачи. В лодке было пять мешков картофеля, банки с вареньем, жена, дочь Оля. Город рядом. От города отходит «Казанка» на «Вихре» и едет нам навстречу. Дойдя до нас, она делает резкий поворот и идёт нам в борт. Я останавливаю двигатель, а казанка с полного хода врезается в мою лодку, пробивает её с верху до низу. Хозяин летит в воздухе метров 10 и плюхается в воду. Казанка зависла на моей лодке, Я за корму сбрасываю её в воду. Жена в крови, дочь в испуге. Мы перебираемся в казанку. Нашу лодку полностью затопило водой. Проезжающий мимо врач-рентгенолог предложил нам свои услуги. Он довёз всех нас домой. Пьяный водитель был сдан в милицию, жена отправлена в больницу. Милиционер Павел, который вёл дело, влюбился в мою дочь и стал её супругом. Сейчас у них двое детей и внук Данилка. Лодка была восстановлена и плавала ещё 18 лет.