САДЫ .

      Садов в городе было пять: Набережный, Воскресенский, Кожзаводской, Железнодорожный и Ботанический сад (сад Тиоли).
      Из пяти садов самым старым является Воскресенский сад. Размещался он на месте самого древнего Воскресенского кладбища и получил его имя. Все сады, кроме Ботанического, имели одинаковую планировку. Они были окружены деревянными заборами, в центре сада стояла сцена, вокруг которой проходили две кольцевые дорожки для гуляния, соединённые радиальными переходами. Растительность во всех четырёх садах была одинаковая: дуб, клён, липа, по два серебристых тополя, привезённые из Англии. В Набережном саду по бокам смотровой площадки и при входе на неё росло девять елей. Они были посажены тремя кустами по три. Мы, мальчишки, забирались на них и смотрели оттуда постановки. Здесь и сейчас растёт редкое в городе и даже районе дерево —  вяз. Вообще, странно, почему такие деревья, как вяз, дуб, ясень, серебристый тополь по сей день не состоят на учёте и не взяты под охрану, ведь их в городе всего несколько штук. А тогда в садах работали садовники. Садовником был Тюлев Алексей Иванович, рабочим по сцене и художником — его сын Лёша. Контролёром — Горбунова.
      В Воскресенском саду была построена огромная сцена с крытой площадкой для зрителей. В нём в любую погоду могли смотреть представления. Каждое лето в саду ставились оперетты ленинградских артистов. В детские годы я там просмотрел все оперетты, которые повторно увидел только с появлением телевидения. Особенно мне нравились «Сильва», «Рафаэль», «Мистер Икс». Произошёл там со мной и неприятный случай. В садах гуляла публика степенная и важная. Подростков туда не допускали. Мы туда пробирались, но нас гоняла милиция. Основная масса зрителей стояла за оградой сцены и сада. Желающих проникнуть в сад было много, поэтому по периметру сада дежурила милиция и добровольцы. Мы с другом зашли в сад через незакрытые задние ворота. Идём к сцене, к нам подходит милиционер, спрашивает билеты, которых у нас не было, берёт нас за шиворот и ведёт на выход. Выводит из сада, разводит нас в руках друг от друга и ударяет головами друг о друга. В глазах у меня вспыхнул огонь, затем всё потемнело, и очнулся я только в больнице.
      Впритык к Орловской улице разместился Набережный сад. Набережный со стороны озера не был огорожен, и за это его прозвали «Холодный». Со стороны озера была построена гавань, куда на лето ставили плоты (сани), на которых на зиму выставляли пароходы, чтобы их не раздавило льдами. Мальчишки бегали по этим плотам и часто срывались с них в воду, ведь они были скользкими. Однажды Коля Трубицын сорвался с плота и вместо того, чтобы кричать о помощи «Караул», перепутав слова, закричал «Ура». Мы потом долго смеялись над ним. Тонул и я там. Меня вытащил мужчина. После того, как он спас меня, он дал мне подзатыльник.
      В Набережном саду были построены на воде мол для гулянья, две веранды: в одной располагался ресторан, а в другой — биллиардная, и на втором этаже, на крыше -  эстрадная площадка для струнного и духового оркестров. Сцена эстрады была украшена двумя большими картинами художника Александра Пимешкова с корабельными соснами Селигера.
      В гавани располагались яличная станция и спортивная база. А в зимнее время, напротив, на озере, работал каток и ледяная гора. Учащиеся школ и техникумов спортинвентарём пользовались бесплатно по школьным билетам. В южной части сада был построен кегельбан со смотровой площадкой на озеро и танцплощадка. Посередине сада располагалась великолепная сцена. Она была задрапирована чёрным бархатом. На ней выступали артисты всех жанров. Она была настолько хороша, что ещё не был экранизирован «Человек-невидимка», а его уже показывали на этой сцене. Особенно я любил смотреть цирк и силачей, которые между пальцами гнули царские и советские рубли и полтинники как бумагу. После входа в Набережный сад на площадке монтировался помост из байдака. В заключительном номере силач подходил к помосту, приподнимал его, ложился под помост. Открывались ворота сада, на помост въезжала пожарная машина и в течение пяти минут стояла на нём. Затем задним ходом съезжала, ассистенты поднимали помост, силач красный, как рак, потный шёл, раздвигая публику, как комаров, к вырытой яме, ложился на её дно, его покрывали тканью и зарывали землёй. В определённое время ему постукиванием лопаты о землю давали сигнал, он вставал, вытолкнув всю землю из ямы, и под звуки аплодисментов поднимался на сцену.
      Особенно красивым был сад в 1936 году, когда его обнесли ажурной железной решёткой. Но в основание положили старый гнилой кирпич, поэтому изгородь около 60-ти лет подряд приходилось ежегодно ремонтировать. За 60 лет изгородь ремонтировали свыше 50 раз. Ставили пломбы, красили, белили, и всё это делалось каждый год к празднику 1 Мая. Денег на неё было израсходовано очень много. За эти деньги её можно было позолотить. Однажды я сам её ремонтировал. Как только закончили ремонт, мы отправились в кассы кожзавода за получением денег. Кассир долгое время рассматривал наши документы. Потом нагнулся к окошечку и ехидно, через спавшие на нос очки, сказал моему подрядчику: «Вы, Николай Тимофеевич, как я посмотрю, большой руки рвач». Дядя Коля ему ответил спокойно: «Я не доктор, я печник, поэтому, сколько там написано, столько и выдавайте». Получив деньги, мы пошли в ресторан, чтобы обмыть нашу работу, чтобы изгородь стояла долго. Проходя мимо неё, я всегда думал: «Когда же найдётся хозяин, который переставит ограду на бетонную основу?». Только в 2000 г. глава МО «Осташков» Павлов И. В. взял под личный контроль реставрацию этой изгороди. Изгородь была снята до фундаментов и сделана железобетонная основа, на которую установили прежние решётки.
      До войны от мола Набережного сада каждый день отправлялся глиссер. На борт он брал 3-х пассажиров и делал прогулку вокруг острова Кличен или Городомля и обратно за З рубля. Это считалось дорого, до Свапуща на пароходе билет стоил 1 рубль.
      Зимой этим же маршрутом можно было прокатиться на аэросанях, которые базировались в депо пожарной каланчи. Осавиахим зимой в выходные организовывал бесплатно полёт с крыла самолёта на парашюте. Желающих было много, а вот когда дело доходило до прыжка, многие отказывались, и возвращались на землю, так и не совершив прыжка. Но зато каждый день за 10 копеек можно было прыгать на парашюте с башни с часами. Парашют представлял собой большой зонт на обруче. Он опускался и поднимался на тросе. Здесь прыгали все - и дети и взрослые. На льду Набережного сада работал заливной каток, и проходили все соревнования на льду. Туда собирались огромные массы людей и проходили гулянья. Гулять осташи любили. По вечерам после работы, справно одетые, выходили большей частью парами в сады, на бульвар, на городскую площадь и под мелодии духового и струнного оркестров гуляли чинно, степенно, манерно. В городе дежурили всего 2-3 милиционера, но порядку тогда было больше. Тогда было много сторожей, и у них всех были свистки. Здесь же строилась и ледяная гора. Весь спортинвентарь выдавали бесплатно по студенческому или школьному билету, а взрослым по документам за плату в час.
      В праздничные дни с воды и в саду пускали фейерверки. Душой их был Пимешков Александр Иванович - художник  городского театра и пиротехник.
      Осташи очень любили играть в рюхи. Местами боёв были Кустка (Синицына площадь) и Ольшица.
      Каждую осень в Осташков приезжал цирк. На площади между театром и башней с часами строился из досок шатёр. Над ним лебёдками поднимали брезентовый купол, и цирк готов был к приёму зрителей. Осташи любили цирк, и всегда был аншлаг. Я был влюблён в артистов цирка, подражал им и на нашей улице как мог, организовывал свой цирк, мои выступления ребятам нравились.
На базаре под шарманку работала карусель и призовые аттракционы. Между водной пристанью и Набережным садом было построено железное сооружение, где мотоциклисты на больших скоростях ездили по стенам сооружения, обгоняя друг друга. Это были асы своего дела. Мы, мальчишки, с замиранием сердца смотрели на их езду. Это было опасно, особенно когда они делали обгоны и виражи под потолком.     
      В 1942 году Набережный сад был превращён в склад под открытым небом. Под пологом деревьев стояли штабеля муки и продуктов питания, которые грузили с мола на баржи и отправлялись на фронт. После войны интерес к саду у жителей пропал; хотя хозяином его был отдел культуры, но экономически он стал слабеть. Постройки стали разрушаться, и, в конце концов, он стал заброшенным.
      В 1939 году в Ботаническом саду яблоневый сад вымерз и остался только цветочный. В военные годы его превратили в подсобное хозяйство города. К этому саду принадлежал остров Фомин. Директором подсобного хозяйства была Тоня Гуляева. Сад снабжал город овощами. В 60-е годы сад полностью ликвидировали. Остров Фомин передали детскому дому № 2, где детдом стал вести своё подсобное хозяйство. Директором детдома была Валентина Сергеевна Омеленчук.
      На месте сада Тиоли стали строить новую баню. Таким образом, сад Тиоли был ликвидирован.
      Воскресенский сад кожзавод стал застраивать жилыми домами, и город остался без садов.
Осташи любили свои сады и бульвары. По вечерам, как только над городом начинают слышаться мелодии медных труб духовых оркестров, так все от мала до велика выплывают из домов, и начинается гулянье, чинно и степенно. Мы, ребятня, любили эти вечера. Бегали, веселились среди гуляющих и иногда хулиганили, вырывая из рук девочек букетики цветов, за что нам иногда здорово попадало. Осташи любили свою сословность. При разговоре в любом случае они старались подчеркнуть, что они мещане. И на самом деле, в те времена город был действительно тихим, спокойным мещанским городом.
      Основной причиной гибели городских садов и кинотеатров явилось телевидение. Если раньше за получением билета люди лезли по головам к кассе, то с появлением телевидения люди и не знают входа в театр и сады. Куда проще с кровати или с печки смотреть на экран.

Набережный сад.